«Сталкер»
В каждой уважающей себя зоне есть штуковина для исполнения желаний
Название игры наводит на мысль об «аномальной
зоне» — и не обманывает. Зона, возникла в
условно-современной реальности Курганской области и является то ли
причиной, то ли следствием падения военного вертолета и еще ряда
загадочных событий и явлений. Губернатором области в районе
объявлено чрезвычайное положение, зону охраняют военные, там
О структуре игры рассказывают мастера.
Кристина Шигурова: Есть две игровые территории:
зона и
Но на самом деле никакой аномальной зоны нет. Зона — это страхи людей, то, во что они верят. Губернатор области засекретил это дело, объявил эту зону аномальной, потому что ему надо было скрыть объект и избежать политического скандала с разбившимся вертолетом. Он его закрыл, тупо охранял некоторое время, и все. СМИ объявили, что зона аномальная, чтобы туда никто не ездил. Конечно, на это все тут же и съехались. Скандала губернатор пока избежал, но от любопытствующих людей не избавился. А люди верят в эту аномалию, общественное мнение сформировалось. Здесь утрировано показана система внушений, убеждений и веры в общественное мнение, которое «сарафанным радио» раздувает легенды. А легенд ходит много. Например, что есть комната желаний.
Сергей Климов (Клим): За основу была взята
тобольская схема. Развешиваются конверты, и движение по зоне
происходит только от конверта к конверту, иначе нельзя. Каждый
конверт вскрывается, внутри указано, что происходит. У тобольцев
было так, что подходишь к ловушке и кидаешь кубик, что выпало
— с таким номером и ловушка. Допустим, 1–4 —
слышишь молитву, 5–6 — с тобой
К.Ш.: Мы взяли всего четыре цвета (потому что игроков было немного), три из них отражали конкретные страхи. Белый цвет был у всех — это общие страхи, такие как страх смерти или страх остаться калекой. У психологов и сталкеров был только белый цвет, потому что прочим страхам они могли противостоять.
С.К.: Было три настоящих ловушки — это то,
что оставили военные. Они также маркировались белым.
Противопехотные мины («тебе оторвало ногу» —
это на самом деле происходило), так называемая мясорубка —
Все остальные ловушки были «психическими»
— «тебе кажется, что люди вокруг тебя превращаются в
монстров», «не помнишь, что было в последние
10 минут», «место тебя не отпускает», «не
можешь отсюда уйти, пока не выпьешь
Простой здоровый человек в принципе мог пройти через все цветные ловушки, ему сложно было проходить через белые. Сталкер мог проходить настоящие белые ловушки с помощью своих гаек. Психологические ловушки он этим не снимал, зато мог снять реальную, кроме мясорубки — она, как в книге, одного человека забирала обязательно, а потом некоторое время перезаряжалась.
К.Ш.: Там еще были всякие растяжки, висели всякие экспонаты, просто запугивающие, и вообще нагнеталась обстановка, игротехники издавали различные звуки. Человек заходит в зону первый раз и слышит «ты умер». Он отыгрывает, что умер, но на самом деле он потерял сознание или впал в кому — игротехнически стандартные вещи.
Был и «хабар» — различные странные
предметы, которые можно было найти в зоне. По сути, поскольку
Кроме того, что хабар был обозначен цветом, на нем были номера.
Была продумана сложная система из 6 цифр. Поскольку не было
лаборатории, отыгрывать ее было сложно в таких условиях, было
сделано так. Каждая из 6 цифр — как будто бы ты уже провел
исследование — обозначала
Еще по сюжетным линиям. Была женщина, сумасшедшая, которая верила, что она — создатель зоны. Она была диспетчером, неправильно посадившим вертолет, — поняла, что виновата, сошла с ума, зациклилась на том, что она это сделала и породила зону. Она всем это говорит и вяжет ленточки, это такой моделинг. Комната желаний, к которой все стремятся — это просто место, обвязанное ленточками. С такими же ленточками ходила сумасшедшая, запудривая всем мозги. На людей это действовало. «Это ты сделала комнату?» — «Я, я ведь создатель зоны». Если же все переводить в реал, то девушка приехала, обвязала ленточками место, где разбился вертолет, сошла с ума и осталась здесь жить.
С.К.: Уже после того, как она там побывала, пришли военные и понаставили всякой фигни. Там были самые страшные, реальные ловушки. Когда мы развешивали конверты, старались сделать так, чтобы меньше пяти ловушек на пути у центру зоны не было. Причем если пытаться обходить стороной, то ловушек получалось больше.
Кстати, на бедную умалишенную действовали абсолютно все цвета. На психолога, напротив, цветные ловушки не действовали. Сталкеры же были скорее практики, и цветного не боялись.
Собственно, сталкеры — это люди, которые раньше были во всяких странных местах, других «аномальных зонах». Это тоже в порядке самоубеждения. В других «зонах» они были, но там ничего такого не происходило. Все складывалось из того, как люди это преподносят.
К.Ш.: Роли мы писали в соответствии с пожеланиями игроков. Кто хотел поиграть в экстрим — тому достался экстрим зоны. Кто хотел политики — играл в политику, шпионские всякие вещи. И так далее.
Был коллекционер, «новый русский», который покупал всякие редкие вещи. Скупать хабар — его самоцель. Один из сталкеров имел такую же цель — он скупал хабар и относил обратно в зону — ну, это по книге.
У патрульных понятно — у них есть приказ, они в зону не ходят. Если они заражаются боязнью зоны от других — это их проблемы. А не заразиться боязнью зоны на этой игре было практически нереально. Когда из зоны подряд вынесли четыре то ли трупа, то ли не трупа — у них началась форменная паника. Хотя это не их дело, отслеживать, кто откуда выполз.
Врачи — врачи не знали, что делать. Человек возвращается из зоны и говорит: «Меня ослепило растение, химическим веществом», — ну, ему так приглючило. Исследование проводят — глаза не обожжены, просто не видят. Ни один врач не догадался, что надо проводить психологическое исследование, все ограничивались физическим осмотром. И у них свой страх — что они ничего не могут с этими больными поделать.
Собственно, был и психолог, который должен был заниматься именно психологическими исследованиями, но он вместо этого сам стал ходить в зону. Стал исследовать ее, а не людей. По замыслу именно он должен был разоблачить всю концепцию зоны. В конце концов, так оно и случилось, хотя и не тем способом, которым хотелось, но я его на это вывела, подвела игротехнически. Он зашел в зону, дошел до комнаты, но не стал входить в нее, не стал загадывать желания, а сказал: «Зона, я хочу спросить, чего ты хочешь?» — и потом пошел людей просвещать.
Зона хотела, чтобы люди перестали ее бояться, чтобы люди перестали врать себе и лишились всех страхов. Цель была — сказать людям, что есть страхи, которые мы сами себе придумываем и в себе поддерживаем. Перестанешь бояться — пройдешь ловушку.
Были еще и сталкеры, которые должны были понять, что все это
делается только руками людей — это не инопланетяне, не
С.К.: Теоретически могло было быть, что человек в
ловушки просто не поверил, но тогда он должен был убедить
К.Ш.: У всех был нормальный отыгрыш страхов. Зоны боялись — но она и тянула, манила.
Это была игра на эмоционал. Она не рассчитана ни на большое количество действий, ни на выигрыш, — она на отыгрыш эмоциональных состояний. Поэтому в конце и объявляется людям — вот это ваша психология, ваши страхи.