Яяти

— Окажи нам услугу, Кача. Поступи в ученики к Ушанасу. Ты молод, и сможешь завоевать благосклонность этого мудреца Деваяни — его любимой дочери. Когда же ты добьешься любви Деваяни, завоюешь доверие ее отца, то выведай заклинание, оживляющее павших в боях асуров. И, повинуясь желанию богов, Кача поспешно отправился к демону Вришапарвану, где жил мудрейший из мудрецов. Он предстал перед Ушанасом и сказал:

— Я — Кача, сын Брихаспати и внук Ангираса. Возьми меня к себе в ученики. Я буду соблюдать строгий обет воздержания и прослужу тебе тысячу лет.

Кача понравился брахману, и, взяв с юноши обет послушания, Ушанас согласился быть его наставником. Кача, как подобает, начал служить своему учителю, но больше всего он старался расположить к себе Деваяни. Песнями, танцами, игрой на различных инструментах развлекал он гордую дочь Ушанаса, подносил ей благоухающие цветы и сочные плоды, оказывал различные услуги. Деваяни милостиво принимала эти услуги, и незаметно сердце ее склонилось к Каче. Так прошли пять лет.

Однажды, когда Кача пас в лесу коров, его увидели и сразу узнали данавы. Опасаясь, что Кача выведает заклинание, воскрешающее мертвых, и из ненависти к Брихаспати они убили его, а тело бросили волкам, изрубив на мелкие кусочки.

Когда вечером коровы вернулись в свой загон, обеспокоенная Деваяни, не видя Качи, тотчас же пошла к отцу.

— Солнце уже зашло, о владыка, уже пылает огонь на жертвенном алтаре, и коровы возвратились без пастуха. Очевидно, Кача или убит, или умер. Я не могу жить без него, о отец!

Ушанас пожалел дочь, сейчас же произнес заклинание и позвал Качу. И явился перед ним и его дочерью Кача целым и невредимым, и поведал, как был убит асурами.

Спустя некоторое время Кача отправился в лес — нарвать цветов для Деваяни, и снова его увидели асуры. Во второй раз убили его данавы, тело сожгли, а пепел растворили в вине и поднесли это вино своему наставнику. Ушанас же выпил вино, смешанное с пеплом Качи, ничего не заметив.

Вечером встревоженная Деваяни опять стала умолять отца вернуть Качу живым и невредимым.

— Я уже однажды оживил его, — ответил Ушанас дочери, — очевидно, асуры снова лишили моего ученика жизни. Не плачь, дочь, подобная тебе не должна печалиться о смертном. Смирись: и боги, и люди смиряются, когда знамения неблагоприятны.

Но безутешная Деваяни возразила отцу:

— Я не могу избавиться от печали. Верни Качу. О отец, прекрасный сын Брихаспати мил моему сердцу!

И понуждаемый Деваяни, великий мудрец снова громко воззвал к сыну Брихаспати, а Кача тихо ответил ему из живота учителя. «Каким путем ты попал в мой живот?» — удивился Ушанас. И Кача рассказал, как был снова убит асурами, сожжен, и пепел с вином был поднесен Ушанасу.

Это жестокое, беспричинное убийство разгневало наставника асуров. Но спасти Качу Ушанас мог только ценой своей собственной жизни. Ради счастья Деваяни он решил раскрыть ученику тайное заклинание. Получив от учителя этот желанный дар, Кача вырвался из живота Ушанаса, распоров его с правой стороны. Благодарный ученик, увидев бездыханное тело учителя, тут же оживил мертвого, воспользовавшись полученным заклинанием. И Ушанас восстал с земли — к великой радости Деваяни и Качи

— Вы вели себя, как глупцы, — сказал он асурам. — Теперь Кача владеет искусством оживления умерших. Он узнал то, что хотел, и теперь в могуществе своем подобен Брахме.

Десять сотен лет прожил Кача при наставнике, и вот настал день, когда, по исполнении обета, он был отпущен Ушанасом в обитель богов. Но прекрасная Деваяни не хотела, чтобы сын Брихаспати уходил.

— О Кача, я люблю тебя! Именно моя любовь дважды спасала тебя от смерти. Ты узнал мою преданность в дружбе и любви. Ради меня научил тебя отец мой искусству оживления умерших. Не отвергай меня, возьми мою руку, как подобает по закону.

— Ты принуждаешь меня, — ответил благочестивый Кача, — к недозволенному. Я дал обет безбрачия. К тому же, я побывал в утробе твоего отца. По закону ты мне — сестра, о милая красавица. Позволь мне, о прекрасноликая, отправиться своим путем и пожелай благополучия в пути.

— Если ты в угоду закону отвергаешь меня, — не отступала Деваяни, — то великое искусство моего отца не принесет тебе блага.

— Ты проклинаешь меня под влиянием страсти, а не из сознания справедливости. Пусть не принесет плода мое знание, но оно поможет тем, кого я обучу той науке, — смиренно ответил Кача прекрасной Деваяни и направился в обитель богов.

Боги радостно встретили Качу.

— Ты совершил подвиг нам на благо, — сказали боги сыну Брихаспати, — и за это отныне ты будешь пользоваться долей жертвоприношений наряду с нами.

Когда боги овладели искусством воскрешения умерших, они решили, что пора перейти в наступление.

— Веди нас в бой, о владыка, — обратились они к Индре. — Мы уничтожим наших врагов.

И Индра, встав во главе небесного войска, выступил в поход. Однажды, по пути к полю битвы, Индра увидел лесное озеро и несколько прекрасных дев, купавшихся в нем. Владыка богов, обратившись ветром, смешал одежды девушек. Выйдя из воды, девушки взяли не свои одежды. При этом платье Деваяни взяла по ошибке Шармиштха, дочь царя асуров Вришапарвана. Деваяни в гневе закричала:

— Как ты посмела взять мое платье? Я — дочь наставника асуров. Ты должна быть учтива со мной, иначе не будет тебе добра!

— Ты, ничтожная нищенка, мне — не соперница, — вспылила Шармиштха. — Твой отец прославляет моего отца и принимает от него дары. Я же - дочь прославляемого и не принимающего подаяния.

С этими словами гордая царевна вырвала одежду у дочери наставника асуров, столкнула ее в пересохший колодец и вернулась домой, не испытывая угрызений совести.

В это время неподалеку охотился Яяти, сын Нахуши. Он сам и его конь были утомлены и мучались жаждой. И царь, заметив колодец, подъехал к нему. Когда он заглянул внутрь, то увидел необыкновенной красоты девушку.

— Кто ты, красавица? — ласково спросил ее царь. — Как ты попала в этот заросший травой колодец? Чья ты дочь? Расскажи мне, отчего ты так страдаешь и стонешь.

— Я — дочь Ушанаса, который воскрешает асуров, убитых богами. Отец не знает, что со мной случилось. Помоги мне выбраться из колодца.

С этими словами Деваяни протянула сыну Нахуши руку, и тот помог ей выбраться из колодца. Затем Яяти распрощался с Деваяни и возвратился в свой город. А дочь Ушанаса, гневаясь на Шармиштху, отправила к отцу служанку — рассказать, что с ней произошло. Служанка поспешила во дворец Вришапарвана, разыскала Ушанаса и сказала ему:

— Шармиштха оскорбила Деваяни и столкнула ее в колодец, и Деваяни не желает являться в столицу.

Опечаленный Ушанас бросился в лес на розыски дочери. Увидев свою дочь у колодца, он обнял ее и печально сказал:

— Все несчастья происходят с нами по нашей вине. Не совершила ли ты плохого поступка, о дочь моя, за который пришлось расплачиваться такой ценой?

Деваяни рассказала отцу, как Шармиштха оскорбила ее и сбросила в пересохший колодец, как она оскорбила самого Ушанаса, назвав его принимающим подаяние.

Тогда Ушанас отправился во дворец Вришапарвана и в гневе объявил царю асуров:

— Совершенное беззаконие отличается от земли тем, что не приносит Плода сразу. Из-за того, что ты дважды покушался на жизнь моего ученика, о Вришапарван, а твоя дочь пыталась погубить Деваяни, я навсегда покидаю твои владения.

— Я не знаю беззакония в отношении тебя, о сын Бхригу, — возразил владыка асуров. — Я никогда не лгал тебе и всегда был с тобой почтителен. Если ты покинешь нас, то нам придется искать спасения на дне океана.

— Опускайтесь на дно; прячьтесь в подземном мире, — продолжал гневаться Ушанас, — но я не в силах терпеть обиды, наносимые моей дочери, ибо в ней — вся моя жизнь. Пусть асуры просят прощения у Деваяни. Если я — владыка, дарующий вам спасение, то пусть будет удовлетворена дочь моя.

— Я исполню любое твое желание, о Деваяни, каким бы трудным оно ни было, — обратился Вришапарван к дочери брахмана.

— Я хочу, чтобы Шармиштха стала моей рабыней, и со своими служанками последовала за мной туда, куда уеду я, выйдя замуж.

Вришапарван послал кормилицу привести Шармиштху.

— Отныне ты — рабыня Деваяни, и должна следовать за ней повсюду, — объявил он царевне.

— Я ведь — дочь того, кто просит милостыню, — сказала Деваяни склонившейся перед нею по велению отца своего Шармиштхе. — Ты же — дочь дающего и прославляемого. Как же ты будешь моей рабыней?

— Ради счастья моего отца,— смиренно ответила царевна, — я буду твоей рабыней. Асурам грозит гибель в битве с богами, если твой отец покинет их.

Так гордая Шармиштха стала рабыней. Самолюбие Деваяни было удовлетворено, и она согласилась вернуться в город.

Прошло много времени, и Деваяни отправилась в лес. Вместе с Шармиштхой и тысячей служанок она развлекалась, купаясь в озере, собирая цветы, играя в весёлые игры. И опять случилось, что царь Яяти, сын Нахуши, охотясь в лесу, пришел на это место. Увидев несравненную Деваяни и прекрасную Шармиштху, которая гладила ей ноги, он в восхищении спросил:

— Кто вы, прелестные девы? Из какого вы рода?

— Я — дочь наставника асуров Ушанаса, а это — Шармиштха, дочь владыки асуров Вришапарвана, моя подруга и рабыня, следующая всюду за мной.

Когда же Яяти, удовлетворив свое любопытство, собрался уходить, Деваяни задержала его словами:

— Я узнала тебя, о царь. Это ты вытащил меня из колодца. Моей руки, о сын Нахуши, никогда прежде не касались мужчины, ты был первым. Поэтому я с двумя тысячами рабынь и Шармиштхой принадлежу тебе. Будь моим супругом.

Яяти отказал Деваяни, опасаясь гнева ее отца, грозного Ушанаса — ведь девушка была выше него по рождению. Тогда красавица послала за своим отцом. Сын Бхригу сразу же пришел на ту лесную поляну и увидел царя, который почтительным поклоном приветствовал его.

— О отец, это — царь, сын Нахуши, — обратилась Деваяни к отцу— Он взял меня за руку, вытаскивая из колодца, в который меня сбросила Шармиштха. Отдай меня ему в жены; никого другого я не изберу себе в супруги.

Ушанас не возражал против выбора дочери.

— Возьми ее себе в супруги согласно закону, о сын Нахуши! — сказал он Яяти. — Не страшись. Я отдаю ее тебе, и вместе с Деваяни ты обретешь несравненное счастье. А эта дева Шармиштха, дочь Вришапарвана, должна чтиться тобою, но ты не должен звать ее на свое ложе.

Радостный Яяти подошел к сыну Бхригу, почтительно поклонился и, с его дозволения, отправился в свою столицу.

Прибыв в свой город, Яяти поместил Деваяни и ее служанок на женской половине дворца, а для Шармиштхи построил дом вблизи ашоковой рощи. Прошло время, и Деваяни родила сына. Шармиштха же страдала от одиночества. Она завидовала дочери Ушанаса, у которой был и муж, и ребенок. «К чему мне эти прекрасные покои, сады, различные яства, если я так одинока!» — размышляла она, и решила склонить сына Нахуши к супружеству и родить ему сыновей.

Однажды, прогуливаясь, царь случайно встретил Шармиштху. Мило улыбаясь, дочь владыки асуров подошла к нему и, почтительно сложив руки, сказала:

— Ты знаешь, о царь, что я красива, знатна родом и имею добрый нрав. Я прошу тебя даровать мне сына! — Ты действительно красива, Шармиштха, — ответил Яяти, — ты — царского рода, поведение твое — безупречно, но ты помнишь, что велел мне наставник асуров: дочь Вривдапарвана я не должен звать на свое ложе.

— Говорят, о царь, — не отступала Шармиштха, — что человеку простительны пять видов обмана: обман по отношению к женщинам, во время свадьбы, при опасности ради жизни, для сохранения богатства и слово, сказанное в шутку.

— Но царь должен быть примером для своих подданных, — возразил Яяти. — Он должен хранить свое слово, иначе его ждет гибель.

— Говорят, что супруг подруги — это также собственный супруг, — продолжала настаивать Шармиштха. — Деваяни — моя подруга, поэтому ты должен стать и моим супругом.

Тогда Яяти сказал прекрасной деве:

— Просящим должно давать — таков мой царский обет. Открой мне свое желание, что должен я сделать для тебя, о дочь Вришапарвана?

— Спаси меня от греха, о царь, — сказала Шармиштха. — Имея потомство, я бы исполнила свой долг; я хочу иметь его от тебя.

И Яяти уступил Шармиштхе. Когда пришел срок, прекрасная Шармиштха родила мальчика, обликом похожего на небожителя. Услышав о рождении ребенка, Деваяни, терзаясь ревностью, пришла к Шармиштхе.

— Ты совершила великий грех, взойдя на ложе моего супруга, — в гневе воскликнула она. Но дочь Вришапарвана не созналась в прегрешении.

— Некий добродетельный мудрец посетил меня, — сказала она Деваяни, — и я попросила его даровать мне сына, чтобы не остаться без потомства.

— Какого же он рода, и как зовут этого брахмана? — спросила Деваяни.

— При виде его величия, сияющего подобно солнцу, у меня не хватило смелости спросить об этом, — ответила Шармиштха.

Деваяни удовлетворилась объяснениями дочери Вришапарванал, успокоенная, удалилась во дворец.

Вскоре Деваяни родила царю второго сына, а дочь царя асуров, продолжая тайно встречаться с Яяти, также родила второго, а потом — и третьего мальчика. Сыновей Деваяни звали Яду и Турвасу, а сыновей Шармиштхи — Друхью, Ану и Пуру.

Однажды Деваяни вместе с Яяти отправилась в лес на прогулку, и там она увидела троих весело играющих мальчиков.

— Чьи это дети? — изумилась она. — По красоте и величию они похожи на тебя.

И, обращаясь к ним, Деваяни спросила:

— К какому роду принадлежит ваш отец? И кто ваша мать?

Дети указали на царя, а матерью назвали Шармиштху. Затем они подбежали к царю, но Яяти не рискнул приласкать их при царице; огорченные мальчики с плачем побежали к матери.

Узнав правду, Деваяни пошла к дочери царя асуров.

— Как ты посмела так обидеть меня? — в гневе спросила она.

— Я сказала тебе правду, о наилучшая брахманка. Действительно, царственный мудрец избран мною в супруги. По закону, супруг подруги становится супругом другой, — не таясь, ответила Шармиштха.

— Я не останусь больше под твоим кровом, о царь, ни одного дня. Ты нарушил слово, данное моему отцу, — в слезах сказала Деваяни царю и поспешно отправилась в обитель Ушанаса.

Смущенный царь последовал за ней, ласково пытаясь уговорить ее вернуться. Но усилия его были напрасны. Ничего не отвечая царю, с глазами, красными от гнева, пришла Деваяни к отцу. Почтительно поклонившись, она сказала:

— Закон побежден беззаконием, о отец. Я оскорблена Шармиштхой, дочерью Вришапарвана. Троих сыновей родила она Яяти, а у меня, несчастной, их только двое. Царь Яяти преступил закон, узнай же об этом.

— Если ты, о царь, сведущий в законе, искал наслаждения в грехе, то тебя ждет проклятие. Раньше времени тебя постигнет дряхлая старость, — проклял его Ушанас.

Яяти в страхе принялся умолять Ушанаса, рассказал, как Шармиштха уговорила подарить ей ребенка, убеждая, что сам он не желал этого.

— Смилуйся надо мною, о брахман, — молил он Ушанаса, — я еще не успел вдоволь насладиться жизнью и молодостью!

Но потомок Бхригу был непреклонен.

— Ты уже стареешь, Яяти, — сказал Ушанас. — Но ты можешь передать свою старость другому, если он согласится ее принять.

Седым дряхлым стариком возвратился Яяти в свой город, откуда он уходил недавно, полный сил и здоровья.

— Проклятие Ушанаса, — обратился он к наилучшему своему сыну Яду, — превратило меня в старика. Возьми мою старость, о Яду, а мне отдай свою молодость. Через тысячу лет я верну тебе твою молодость.

— Старики неприятны на вид, бессильны, ими пренебрегают даже слуги. Нет, старости я не желаю,— не согласился Яду. Тогда Яяти проклял его:

— Раз ты, мой родной сын, не хочешь дать мне своей молодости, то твои дети никогда не будут владеть царством.

С такой же просьбой обратился Яяти к сыну Турвасу, но и тот не пожелал отдать отцу свою молодость.

— Не нужна мне старость, о отец, — ведь она губит силу, уничтожает красоту, разрушает ум. Тогда и второго сына проклял Яяти.

— Раз ты не отдаешь мне своей молодости, о Турвас, то твое потомство погибнет. Ты будешь повелевать лишь теми, кто не ведает закона — пожирателями мяса, не чтящими обычаев предков, с нравом, как у диких зверей.

Так прокляв Турваса, Яяти обратился к Друхью, старшему сыну Шармиштхи:

— О Друхью, возьми на тысячу лет мою старость, а мне дай свою юность.

— Старый не наслаждается ни слоном, ни колесницей, ни боевым конем, ни прекрасной девой. Нет, старости я не желаю.

— Никогда, о Друхью, не сбудется твое заветное желание, — проклял Яяти Друхью. — Ты будешь жить в пустынном месте. Единственное, что у тебя останется — это славное имя сына Яяти.

Другого сына Шармиштхи попросил Яяти отдать ему юность, но и Ану отказался.

— Старый беспомощен, как ребенок, он не чист, не совершает необходимых обрядов. Нет, такой старости я не хочу.

Яяти проклял и этого сына:

— Недолго ты будешь радоваться своей молодости, о Ану. Ты сам постареешь раньше времени, а потомки твои погибнут еще молодыми.

К последнему сыну обратился Яяти:

— О Пуру, ты — мой любимый сын. Старость пришла ко мне из-за проклятия Ушанаса. Но я еще не насладился жизнью. Возьми мою немощь и старость, а дай мне свою молодость. Через тысячу лет я верну тебе твою молодость.

— Твое желание,— ответил Пуру,— для меня священно. Бери мою молодость и наслаждайся ею, сколько хочешь.

Удовлетворенный, Яяти радостно сказал сыну:

— О Пуру, я доволен тобой и обещаю тебе, что народ в твоем царстве будет преуспевать во всех своих желаниях.

И тогда, благодаря молодости Пуру, Яяти, сын Нахуши, стал наслаждаться жизнью. Он чтил богов, приносил поминальные жертвоприношения предкам, щедро одаривал бедных, был отзывчив к друзьям и непримирим к врагам. И, наслаждаясь молодостью, царь достиг наивысшего счастья, не нарушая закона, но все время помнил, что молодости его положен предел, считая минуты и мгновения.

Когда же установленный срок истек, он сказал своему сыну Пуру:

— О Пуру, благо тебе! Я вдоволь насладился жизнью! Явозвращаю тебе твою молодость и отдаю тебе свое царство, ибо ты — сын, оказавший мне услугу.

Но брахманы углядели в этом нарушение закона.

— Как же может младший сын получить царство, обойдя старших сыновей? — спросили они.

— Тот, кто перечит отцу, — объявил царь народу, — не может считаться добрым сыном. Ко мне проявили пренебрежение Яду и Турвас, затем Друхью и Ану, но Пуру особенно почтил меня.

Тот, кто отцу не перечит,
Его почитает и любит,
Кто служит отцу опорой, —
Тот верным считается сыном.

Тот, кто отца жалеет,
Себя для него забывает,
В горе его поддержит, —
Тот добрым считается сыном.

Поэтому моим наследником является младший сын.

И все согласились с ним. Тогда Яяти передал царстве Пуру, а сам удалился в лес и стал отшельником. От сыновей Яяти произошли многие племена. От Яду пошли ядавы, среди которых через много лет родились знаменитые Баладева и Кришна; потомками Турваса считаются яваны; от Друхью начался род бходжей; от Ану пошли млеччхи, а от Пуру пошел славный род пауравов, героя которого доблестно сражались в великой битве на Курукшетре. И все потомки сыновей Яяти жил так, как он им предрек.

Сам Яяти прожил долгое время в лесу, исполняя суровые обеты. Питаясь корнями растений и листьями, он подчинил себе все свои желания, обуздал гнев и смирил душу. Тридцать лет он не брал в рот ничего, кроме воды и стал господином своих мыслей. Шесть месяцев он стоял на одной ноге, не двигаясь с места ни днем, ни ночью и наконец снискал милость богов. Они взяли Яяти на небо, вернув ему молодость и красоту. Долгое время провел Яяти в обиталище богов, развлекаясь в цветущей роще Нандане, наслаждаясь красотою апсар. Но однажды Индра спросил Яяти:

— Есть ли кто-нибудь, о сын Нахуши, кто может сравниться с тобой славой подвижника?

— Нет, — ответил Яяти. — Ни среди богов, ни среди людей не вижу я никого, равного мне по силе аскетических подвигов.

Так сказал владыке неба Яяти, поддавшись гордыне и забыв о смирении. И тогда добродетельные его заслуги иссякли, суровый вестник богов трижды сказал:

«Сгинь!», — и сын Нахуши низвергся с небес на Землю.

Но он пробыл там недолго. Изгнание с небес научило его смирению, а суровое покаяние открыло ему снова путь на небо.
 

 
Общая информация * * Правила * * Приложения * * Тексты * * Мастерская
На главную страницу